C. Гудзенко Перед атакой
Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним
идет охота.
Будь проклят
сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую.
Павел Шубин
(1914 - 1951)
Полмига
Нет,
Не до седин,
Не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;
Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить её,
Врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот,
Чтоб стало в нём пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
…Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!
В. Туркин
Губы
Я помню те усталые вагоны.
Военный быт - до мелких мелочей...
На мальчике несмятые погоны
И гулы самых искренних речей.
И губы - ученические губы...
Так чист был их нетронутый овал.
Ни в роще, ни в подъезде, ни у клуба
Девчонок он ещё не целовал.
И время ни одной чертой упрямой
Не тронуло ещё его лица.
И знал он в жизни только губы мамы
Да - реже - губы жёсткие отца.
Звучала клятва...
Ветром доносило.
Окопный запах - им весь мир пропах...
И первая накапливалась сила
В мальчишеских доверчивых губах.
Их обожгло не поцелуем горьким.
Не сладким поцелуем в час луны.
А огоньком моршанским от махорки,
Полученной с ладони старшины.
...Когда упал он, встретив пулю злую,
Лицом к земле, губами шевеля, -
Нежней и бескорыстней поцелуя,
Наверное, не ведала Земля.
В. Ковенацкий
Баллада о двух солдатах
Тосковал солдат на своем посту,
Догорела заката ржа,
И другой солдат скользнул в темноту,
Автомат на весу держа.
И сгустилась ночь, и в ночи возник
В той траншее кровавый ад.
Раскалялся ствол, и вонзался штык,
И о каску гремел приклад.
И один из них пять свинцовых жал
Без прицела во тьму изверг,
А другой гранату ментнул - и ал
Был огня нестерпимый сверк.
И поникла плоть, и из рваных дыр
Кроь и мозг потекли в пыли,
И рванулись души в астральный мир,
И земную грань перешли.
И открыл глаза, и сказал солдат,
Видя тень врага на пути:
- Ты прости меня, незнакомый брат.
И услышал в ответ: - Прости!
И свободы хмель, слаще всяких вин,
Их обьял вместо боли ран.
И на Сириус улетел один,
И другой - на Альдебаран.
В. Туркин
Война леса будила криком...
Война леса будила криком,
Война дороги обожгла…
И только ягода брусника
Ещё по-мирному жила.
Голубоглазый и чубастый,
Влюблённый в небо и в волну,
Он вписан был в отцовский паспорт,
Когда собрался на войну.
Не клялся в верности Отчизне,
Негромко Родину любя,
Он шёл в поход за мирной жизнью
И для неё, и для себя.
Ему на лоб сбегали кудри,
Сливаясь в мягкое кольцо,
Его мы звали Колька Мудрый
За очень мудрое лицо.
Ему ни в радости, ни в горе
Не обнимать родную мать,
Не искупаться в Чёрном море,
В саду сирени не ломать.
Всё потому, что ранним утром,
Нам подарив свою судьбу,
Упал на Землю Колька Мудрый
С брусничной капелькой на лбу.
В. Туркин
* * *
Во мне - два метра.
В нём поменьше было.
А сколько -
Память долго не хранила...
Мы с ним сравнялись в росте
До земли,
Когда на землю под огнём легли.
Он на мгновенье выше стал меня,
Рванувшись вдруг на острие огня.
Рванулся - и упал.
Лишь нынче встал
На глыбистый, гранитный пьедестал.
Я - двухметровый -
Перед ним стою,
До ног его
Рукой не достаю...
С. Орлов
Его зарыли в шар земной
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...
Когда это будет, не знаю
Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слез.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.
Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду,-
Что было девятого мая
Весной в сорок пятом году.
Добавлено (06.05.2011, 11:03)
---------------------------------------------
А. Межиров
* * *
Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.
Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.
Мы недаром присягу давали.
За собою мосты подрывали,-
Из окопов никто не уйдет.
Недолет. Перелет. Недолет.
Мы под Колпиным скопом лежим
И дрожим, прокопченные дымом.
Надо все-таки бить по чужим,
А она - по своим, по родимым.
Нас комбаты утешить хотят,
Нас, десантников, армия любит...
По своим артиллерия лупит,-
Лес не рубят, а щепки летят.
Добавлено (06.05.2011, 11:06)
---------------------------------------------
А. Тарковский
Проводы
Вытрет губы, наденет шинель,
И, не глядя, жену поцелует.
А на улице ветер лютует,
Он из сердца повыдует хмель.
И потянется в город обоз,
Не добудешь ста грамм по дороге,
Только ветер бросается в ноги
И глаза обжигает до слез.
Был колхозником — станешь бойцом.
Пусть о родине, вольной и древней,
Мало песен сложили в деревне —
Выйдешь в поле, и дело с концом.
А на выезде плачет жена,
Причитая и руки ломая,
Словно черные кони Мамая,
Где-то близко, как в те времена,
Мчатся, снежную пыль подымая,
Ветер вьет, и звенят стремена.